<< К предыдущему материалу † К следующему материалу >>
Великий пост — время,
когда можно изменить себя
— Отец Дорофей, в чем смысл Великого поста, для чего он?
— Великий пост — это особый период в жизни Церкви, который предваряет праздник Светлого Христова Воскресения. Это время, когда меняется богослужебная жизнь, и вслед за ней меняется и наполнение повседневной жизни христиан — людей, для которых Церковь является частью их бытия. Главным наполнением жизни становится покаяние. Для христианина это слово имеет совершенно особый смысл. В греческом языке «покаяние» означает «перемену ума». Под этим подразумевается перемена всего человека — образа его жизни, действий, слов, мыслей. Человек должен осознать собственную неправду перед Богом и перед людьми.
Если одним словом описать современного человека, среднестатистического представителя западноевропейской культуры, то можно сказать, что это самоуверенный человек. Он считает, что может справиться почти с любой задачей. А христианин — это человек, который понимает, что его собственные силы ограничены, что из-за своих грехов и несовершенства он погибает, иногда в буквальном смысле слова. Но главное — гибнет его душа, которая, приземляясь, общается только с материальным, земным и теряет связь с Богом. Это ощущение собственной погибели приводит человека к очень простой мысли: если я гибну, значит, я нуждаюсь в спасении, а спасти меня может только Господь. И если человек ощутит нужду в Спасителе, он начнет искать Бога. А Бог, прежде всего, ищется в молитве. Молитва помогает узнавать Бога. И наивысшая точка этого познания концентрируется в факте Христова Воскресения, когда Бог открывает нам новую перспективу жизни, в которой нет смерти.
— Но неужели о покаянии, связи с Богом нужно вспоминать только во время поста?
— Нет, христиане должны думать об этом все время. Но, опять же, мы возвращаемся к проблеме человеческой немощи. Человек не может постоянно находиться в состоянии напряжения воли и всех своих сил, физических и духовных. Нас всегда тянет расслабиться: успокоить свои нервы, плоть, полежать, посидеть, покурить, пообщаться в баре с друзьями. Но когда приходит время подумать о том, что что-то в своей жизни надо исправить, человек начинает напрягаться. Он находится в таком состоянии минуту, час, день, неделю, месяц, а потом силы снова кончаются. Учитывая нашу человеческую немощь, Церковь и выделила особое время, когда человек может достигнуть каких-то духовных высот. А потом какое-то время — жить воспоминаниями о том, как он приблизился к Богу и как ему было в это время хорошо. У христиан, для которых Великий пост уже не первый в жизни, так и получается.
— Многие люди убеждены в том, что, ограничив себя в привычных продуктах на определенный период времени, они уже тем самым очищают свою душу и начинают жить по законам Церкви. Но ведь это заблуждение?
— На самом деле трагедия нашей церковной жизни — и даже не столько церковной, сколько общественной, в том, что для абсолютного большинства людей пост заключается исключительно в ограничении пищи, ее качества и количества. Это стереотип, с которым справиться трудно.
Очень часто даже можно услышать, как Церковь упрекают в том, что она заставляет людей поститься. Но никто никого не заставляет. Более того, в течение вот уже многих лет священники в один голос твердят, что пост кулинарный ни в коем случае не является целью, он всего лишь средство. А цель — это пост чувств, душевных переживаний человека. Если ты не кушаешь мяса, но без меры смотришь телевизор, что является праздным времяпрепровождением, то твое воздержание в пище бессмысленно.
Ведь зачем человек постится телесно? Чтобы высвободить силы для работы духа. Смысл поста в том, что, ограничивая, утруждая свою плоть, человек дает возможность работать своему духу, направляя все силы к Богу. Он ходит в храм, молится, внимательно следит за самим собою, своей внутренней жизнью, удаляется от бесполезных вещей и бессмысленного времяпрепровождения, творит добрые дела. Человек, начинающий жить по принципам самоограничения, на самом деле расцветает, у него появляются силы. Мы все жалуемся на нехватку времени. Но, если мы удаляемся от тех занятий, которые нам, в общем-то, не нужны, у нас высвобождается огромное количество времени. Я всем советую: перед началом Великого поста на листочке бумаги написать, от чего в вашей жизни вы могли бы безболезненно избавиться. Великий пост — это то время, когда можно поупражняться над самим собой.
— Что Великий пост значит лично для вас?
— Как для священника и монаха для меня пост — это, прежде всего, радость богослужения. Чтобы понять, что это такое, нужно начать ходить в храм. Постовое богослужение никого не может оставить равнодушным. В нем близость Бога к человеку проявляется наиболее ярко. И это ощущение близости Бога является основным содержанием Великого поста лично для меня.
С иеромонахом Дорофеем (Барановым)
беседовала Екатерина Вельт
Неделя 3-я Великого поста, Крестопоклонная
В воскресенье третьей недели Великого Поста на всенощном бдении в центр храма выносится Животворящий Крест. Со словами «Кресту Твоему покланяемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим» совершается поклонению Кресту Господню.
Церковь выставляет в середине Великого поста верующим Крест для того, чтобы напоминанием о страданиях смерти Господней воодушевить и укрепить постящихся к продолжению подвига поста. Поклонение Кресту продолжается всю седмицу — до пятницы.
«Крест — хранитель всей вселенной, Крест — красота церкви, Крест — царей держава, Крест — укрепление верующих, Крест — ангелов слава и демонов язва». Так объясняет одно из церковных песнопений значение Креста для всего мира. «Тростию Креста, обмакнув ее в красные чернила Твоей крови, Ты, Господи, по-царски подписал нам прощение грехов», — говорится в одной из стихир праздника.
Памяти священномученика
Виктора Киранова (1942)
Священномученик Виктор родился 8 марта 1881 года в селе Мануиловка Бердянского уезда Таврической губернии в семье священника Михаила Киранова. Виктор Михайлович окончил Таврическую Духовную семинарию и в 1903 году, избрав светскую карьеру, поступил в Юрьевский университет, однако через год все же оставил университет и по назначению епископа Таврического Николая (Зиорова) стал служить псаломщиком в Свято-Троицком храме в селе Новопрокофьевка Бердянского уезда. Виктор Михайлович женился на девице Антонине, выпускнице Симферопольского женского духовного училища, дочери священника Петра Троицкого.
30 октября 1905 года епископ Таврический Алексий (Молчанов) рукоположил Виктора Михайловича во священника к Покровской церкви села Большая Благовещенка Днепровского уезда. В 1906 году отец Виктор был назначен законоучителем в Нововасильевскую земскую школу. В начале двадцатых годов он был возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем Вознесенского собора в Бердянске, а после его закрытия в 1928 году — настоятелем Покровской церкви и благочинным Бердянского округа. Покровская церковь в те годы была единственной в городе, и протоиерей Виктор дал в ней приют всем тем священникам, которые остались без приходов, но хотели служить Господу. Он завел кассу для поддержки малоимущего духовенства, откуда регулярно выдавались небольшие суммы денег, что спасало от голода семьи преследуемого духовенства.
Несколько раз в Бердянск приезжал архиепископ Днепропетровский Георгий (Делиев), к которому и отец Виктор ездил с докладами по делам благочиния. В 1936 году архиепископ Георгий был арестован и по малодушию оговорил собратьев-епископов и подчиненное ему духовенство, показав о протоиерее Викторе и других священниках Бердянска, что все они были им завербованы во время «архиерейских поездок для шпионской и диверсионной работы».
В 1936 году над Покровским храмом нависла угроза закрытия — власти собирались его разрушить, чтобы из кирпича сложить здание школы. Священники, здесь служившие, — протоиереи Виктор Киранов и Михаил Богословский, священник Александр Ильенков, — решили по возможности воспротивиться этому. Обойдя дома верующих, они пригласили их на приходское собрание. Собрание состоялось после Божественной литургии 8 января 1937 года, и пришло на него едва ли не четыре тысячи человек. С протестами против закрытия выступили многие прихожане храма, и один из них сказал: «Советская власть забирает нашу последнюю отраду, нам нужно крепко стоять перед этой властью... Если советской власти надо строить школу, то мы соберем деньги на камень и сдадим...» Присутствующие единодушно поддержали оратора и стали выкрикивать: «Не дадим закрыть церковь!» А выступающий продолжил: «Где тот кирпич из уже разрушенных церквей? Почему из него не построена ни одна школа?.. Миряне, наши сердца уже двадцать лет обливаются кровью...» Зайдя после речи в алтарь, оратор подошел к отцу Виктору, и тот сердечно поблагодарил его за пламенную речь в защиту церкви.
Выступления верующих в защиту храма не помогли — он вскоре после собрания был закрыт, а некоторое время спустя, летом 1937 года, священники Покровской церкви были арестованы и заключены в тюрьму в Бердянске. Отцу Виктору предъявили показания лжесвидетелей, в которых говорилось, будто он поручил им в день выборов отравить колодцы и выдал даже для этого яд. Один из лжесвидетелей показал, что священник приходил к нему на квартиру и брал у него и давал сам шпионские сообщения, предназначенные для епископа Георгия (Делиева). Ознакомив отца Виктора со лжесвидетельствами, начальник Бердянского НКВД потребовал, чтобы священник их подтвердил, но отец Виктор отказался. Последовала площадная ругань, и затем следователи беспощадно избили священника: били по лицу, по животу, по чему попало. Но поскольку это не подействовало, его стали допрашивать круглосуточно: следователи сменялись, а подследственный беспрестанно, в течение тринадцати суток допрашивался. Перерыв в допросах был сделан всего один раз на шесть часов.
Через месяц отец Виктор подписал против себя лжесвидетельства, и дело было отправлено на подпись прокурору. Тот, однако, нашел неудовлетворительным то, как велось дело, и неубедительными показания обвиняемого, и материалы следствия были отправлены в вышестоящую инстанцию — в Москву, откуда пришел ответ, чтобы во всем разбирались на месте.
Снова начались допросы, во время которых были представлены лжесвидетельства, обвиняющие отца Виктора в антисоветской агитации. К очной ставке был привлечен отрекшийся от сана священник, служивший ранее вместе с отцом Виктором в Покровской церкви. Он заявил, что протоиерей Виктор говорил ему, что колхозное строительство вредно и коллективное хозяйство гибельно для крестьян, что отец Виктор назвал его «балдой» и «подхалимом» за то, что он отказался служить священником и перешел на советскую работу. Лжесвидетель показал также, что отец Виктор являлся руководителем всей приходской жизни, инициатором и руководителем собрания, устроенного после праздника Рождества в защиту храма. В заключение снявший с себя сан лжесвидетель дерзко и нагло сказал: «Пора, Виктор Михайлович, бросить заниматься этим и перейти на честный труд». В ответ отец Виктор назвал его «балдой», за что тут же получил десять суток карцера.
7 марта 1939 года отец Виктор письменно отказался от первоначальных показаний, выбитых у него следователем.
Протоиерей Виктор писал из заключения близким: «Путь ко спасению проходит нормально, по указанию апостола Иакова — сперва страдания, затем терпение, а перенося их, приучаешься к смирению, которое, надеюсь, породит в будущем любовь и приведет ко спасению... Страдаю я, как вам известно, совершенно невинно юридически и фактически, так как перед государством и перед властью ни в чем не повинен, — весь город это может подтвердить... Перед Богом же виноват за многие и многие грехи, за что и несу это ужасное наказание как заслуженное. Карцер — отсюда только и просить Бога, чтобы простил меня, а я Его лишь благодарю за милость исправления этим путем. Всех вас прошу: да будет мир между вами во спасение ваше, а мне в утешение».
29 октября 1939 года тройка НКВД приговорила протоиерея Виктора к восьми годам заключения в исправительно-трудовой лагерь, и он был отправлен в Новосибирскую область. Весной 1940 года его перевели в Темниковские лагеря.
28 апреля 1940 года отец Виктор писал своим близким: «Я жив и здоров, первое по великой милости Иисуса Христа, а второе по той же милости, возгреваемой — это я, безусловно, чувствую — ходатайством нашего заступника святителя Николая и молитвами — да, молитвами вашими, мои добрые, хорошие друзья. Жизнь моя протекает обычно, как жизнь всякого заключенного, — жизнь серенькая, жалкая, убогая, полная скорби, — скорбь моя о вас, милые мои, не покидает меня ни на минутку, и одиночество, ведь я здесь совершенно одинок... Всякие рассуждения по этому вопросу хотя бы и умных людей разбиваются как рыба об лед — лишь наше духовное общение, наша вера успокаивают эту глубокую, но пока еще не смертельную рану, а день сегодняшний идет со всеми его событиями, примиряет все обиды, наносимые людьми людям, — простим вся Его Воскресением...»
С началом Великой Отечественной войны положение заключенных резко ухудшилось; многие стали умирать, оставшись без поддержки родных, которые сами в это время оказались в бедственном положении. Протоиерей Виктор Киранов скончался в Темниковском лагере 30 марта 1942 года и был погребен в безвестной могиле.
По материалам книги игумена Дамаскина (Орловского)
«Мученики, исповедники и подвижники благочестия
Русской Православной Церкви ХХ столетия», www.fond.ru
Вернуться на главную страницу спецпроекта «Дорога к Храму»
<< К предыдущему материалу † К следующему материалу >>
